Миссия для чужеземца - Страница 162

162

— Он говорит, что у тебя очень крепкий сон, — перевел нари слова воина. — Это шаи из племени древесного корня. Они искали пропавших родичей, которые ушли за медом к Волчьим холмам. Обнаружили кровь и следы архов. Добрались до Змеиного источника и пошли по нашим следам. Я заметил их уже под утро. Они восхищены, что нам удалось победить архов, и очень благодарны за спасение ребенка. Этот ребенок — единственный сын их вождя. Все остальные его дети — дочери.

— Ты сказал им, что малыша спас пес? — спросил Дан.

— Я рассказал им все, как было, — кивнул Хейграст. — И пес, несмотря на то что уже ночью вернулся сытым, получил свое вознаграждение. Смотри.

Нари махнул рукой в сторону, и Дан увидел Аенора, неторопливо раздирающего тушу лайна под раскидистым орешником.

— Пес, Саш, да и вся наша компания могли бы всю свою жизнь считаться желанными гостями в деревнях шаи, — продолжил Хейграст. — Мы подарили шаи захваченных лошадей. К сожалению, они не могут радоваться. Деревень шаи на этом берегу Силаулиса больше нет.

Хейграст сделал паузу. Дан окинул взглядом лица воинов, заметил печаль в их глазах. Воин, державший на руках малыша, кивнул, словно понимал все, что говорил Хейграст.

— Все деревни шаи на полдюжины дней пути сожжены, — продолжил нари. — Большой отряд Аддрадда прошел через них на север. Конечно, пострадало не так много шаи. Этот лес все еще родной им. Он укрыл их под своими кронами, но теперь шаи вынуждены уходить на другой берег реки. Искать крова на землях салмов. И они не уверены, что враг не последует за ними туда же.

— Старые шаи говорят, что, если очень долго убегать от врага, рано или поздно ты встретишься с ним у собственного порога, — неожиданно на безупречном ари сказал шаи с ребенком. — Мы благодарны вашей собаке, этой девушке. А о подвиге воина Саша будем рассказывать детям. Мы предложили зеленому командиру уйти с нами к Силаулису и переправиться в лодках на тот берег. В этом лесу теперь опасно. Кроме северного врага много других плохих элбанов. В надежде на легкую поживу появились разбойники, хотя их тоже может присылать враг. Архи. Белые волки. Ваш командир не хочет плыть на другой берег. Он ничего не боится. Он говорит, что есть кто-то, кого он надеется встретить в этом лесу.

— Значит, так оно и есть, — согласился Дан.

— Шаи не могут просто так уйти, — объяснил воин. — Шаи обязательно должны благодарить вас.

— Ну что тут делать? — Хейграст взглянул на Саша. — Как им объяснить, что благодарности нам не нужно?

— Мы должны отблагодарить хотя бы его, — показал на Саша воин. — Шаи всегда отдают долги.

— Хорошо, — неожиданно сказал Саш. — Я знаю, как нас можно отблагодарить. Только отойдем в сторону.

Воин последовал за ним, выслушал слова Саша, просиял и что-то крикнул остальным. Шаи поднялись, чинно поклонились, взяли под уздцы подаренных лошадей и пошли на восток. Маленький шаи, которого посадили в седло, махал рукой, оборачиваясь, пока высокая трава не скрыла воинов.

— Как ты их сумел спровадить? — удивился Хейграст. — Что ты им пообещал?

— Ничего, — улыбнулся Саш. — Я дал им возможность сделать доброе дело. Неужели тебя не прельщает нечаянная радость?

— Прельщает, — буркнул Хейграст. — Но она никогда не приходит. Вместо радости опять боль. — Он кивнул в сторону полосы леса. — В одном дне пути. И где-то там, рядом с врагом, — Леганд. Надо спешить. Едим и выходим. Линга! Растолкай священника!

— И вовсе не обязательно толкать, — скинул с головы одеяло Ангес. — Я уже и по запаху чувствую, что скоро завтрак. И это меня очень радует.

— Почему они не поехали верхом? — удивленно спросил Дан у Лукуса.

— Воин шаи не может взять в руки чужое оружие, сесть на чужую лошадь, съесть чужую пищу, — объяснил Лукус. — Этих лошадок ждет долгий и утомительный обряд очищения. По представлениям лесного народа, зло не пристает только к детям. Тепло привечаемые путники и друзья могут не догадываться, что после прощания с ними добросердечные хозяева начинают долгий обряд очищения жилища, постелей, посуды. Что делать. Шаи чтят традиции. И несмотря на то что от мяса они не отказываются, их обряды и обычаи строже и сложней, чем у белу.

— Заал был не таким, — задумался Хейграст. — Он с уважением относился к любым верованиям, но не следовал обрядам слепо.

— Ничто не остается неизменным, — заметил Лукус. — Тот, кто не может измениться, умирает. Когда я скрывался от погони в Мраморных горах, мне приходилось есть летучих мышей и насекомых. Я мог бы следовать своим традициям, и тогда бы сейчас с вами шел кто-то другой.

— Я чувствую, что лес на горизонте осквернен. — Саш поднял голову от чашки с бульоном, оглядел спутников. — И все-таки. Хейграст, Лукус, Дан, Тиир, Линга, Ангес! Как бы ни было иногда гадко, всякий раз, когда мы встречаем таких элбанов, как Негос, Свагор, Швар, Агнран, Тремба, Визрул, как эти шаи, дышать становится легче.

— Да, — кивнул, поднимаясь, Хейграст. — И именно поэтому мы куда-то все еще идем.

— Эй, белу! — раздался возмущенный крик Ангеса. — Так это был не мясной бульон? Как ты сумел меня обмануть? Эл не простит тебе!

Отряд вошел в лес возле огромного эрна, расщепленного до половины молнией.

— Старое дерево, склонившееся перед огнем Эла, — назвала его Линга и спросила, обернувшись к Хейграсту: — Три дороги ведут к Мерсилванду. Первая вдоль русла Силаулиса, там много деревень шаи и тропа неприметная, но это лишняя дюжина ли. Еще одна дорога — заброшенный тракт, заросший горным кустарником. Вдоль Волчьих холмов к Урд-Ану. И там лишняя дюжина ли. Это оттуда. — Она подняла руку и, встряхнув, показала клыки арха. — Есть и прямая дорога. Шаи поддерживали ее в порядке. На ней две деревни шаи, в которых, скорее всего, сейчас никого уже нет. Она идет к Мерсилванду напрямик, но, если враг остается в этих лесах, именно там он и будет.

162