Миссия для чужеземца - Страница 86

Сашка разжал пальцы и осмотрел руку. Уродливый шрам тянулся от локтя до запястья. Он знал, что след клинка нари скоро рассосется, но боль уйдет не сразу. Сашка взял меч в левую руку и пошел навстречу следующему бойцу.

Шаи появлялись на тропе редко. Схватки с ними не отнимали много сил. Приходилось уклоняться от дубин и подрубать сухожилия на неимоверно длинных руках. Добродушные существа двигались с ленцой, не слишком подчиняясь создателю иллюзии. Но последний шаи отличался от предыдущих. Он пренебрег доспехами и размахивал перед собой секирой с двумя лезвиями, звякая острыми навершиями о каменную кладку. Нечего было и думать отбить удар, дотянуться до огромных рук, обежать противника справа или слева. Сашка метнул все оставшиеся ножи. Они вошли шаи в горло, в глазные впадины, в грудь, а тот все шел вперед, брызгая слюной и кровью, пока не упал на камень у ног победителя. Сашка пошевелил изуродованной рукой, перекинул в нее меч и двинулся дальше.

Тропа вела на каменный мост. За блеснувшим внизу обрывком реки начиналось что-то похожее на крепостную стену, а на мосту стояло существо, с которым пока еще Сашке сражаться не доводилось. Последний противник перед следующим, непреодолимым.

Глаза привычно выхватили оружие. Узкий, чуть изогнутый меч на поясе и небольшой щит на левой руке. Правая сжимала серебристое копье. Древко начиналось от черной перчатки, а выше тянулся длинный и изящный наконечник, который словно светился изнутри. Завороженный сиянием оружия, Сашка не сразу рассмотрел самого воина. На первый взгляд на мосту стоял обычный человек, ничем не отличающийся от жителя Эйд-Мера. Возможно, под длинной, стянутой кожаным поясом курткой скрывались легкие доспехи. Но лицом противник отличался от человека так же, как ювелирное украшение от грубой глиняной безделушки. Более всего он походил на иконописные лики, которые проглядывали с потемневших досок в переднем углу теткиного дома. Тонкие черты казались совершенными. Глаза смотрели спокойно. Сашка сделал шаг на мост, поднял меч и начал медленно приближаться. «Наверное, это ари, — внезапно подумал он. — Единственное существо, с которым я не сталкивался. Теперь понятно, отчего их не любят в Эйд-Мере. Это спокойствие слишком похоже на презрение».

Сашка прошел четверть моста, когда вдруг понял, что не знает, как отражать атаку. Отсутствие готовой схемы странным образом успокоило. Он почувствовал, что напряжение в коленях и локтях исчезло, дыхание успокоилось. Остановился, повернулся боком и замер. И тогда двинулся воин. Он сделал три шага и резким движением послал копье вперед. Удар оказался стремительным. Сашка с трудом отвел копье в сторону, но воин уколол снова. Человек не мог ударить так быстро. С ужасом Сашка понял, что не успевает. Его меч все еще оставался впереди, а белое жало копья уже летело в живот. И вместо того чтобы попытаться уйти, отбить удар, Сашка пропустил копье внутрь себя. Дыхание замерло у гортани, и, насаживаясь на древко, он шагнул навстречу противнику и рубанул по серым раскосым глазам, в которых, как ему показалось, мелькнуло мгновенное удивление. Воин запрокинул голову и повалился навзничь. Сашка удивленно посмотрел на наконечник копья без следов крови, медленно задышал. Боль не приходила. Он провел дрожащей ладонью по животу и понял, что даже не ранен. Вспомнились слова наставника, что он мог бы сделаться прозрачным для стрел. «Зачем все это? — пришло в голову. — Ведь ни один из этих фокусов я не смогу применить в реальной жизни? И если это игра, для чего меня испытывают болью и отвращением к самому себе?»

Он прислонился к каменным перилам и отдышался. В крепостных воротах стоял следующий воин. Сашка поднял меч и пошел вперед. И вскоре рухнул на камень, истекая кровью. А потом еще не меньше двух дюжин раз.

Сейчас он вновь лежал на мосту и пытался прийти в себя. Противник превосходил его на голову. И ростом, и умением обращаться с мечом. Чем-то он напоминал Чаргоса. Только казался моложе. О чем успел подумать серый воин со звериными клыками в проходе северной цитадели, когда внезапно понял, что Чаргос убивает его? Убивает легко, как несмышленого щенка, не оставляя ни мгновения на ответный удар или защиту. Сашка ни разу не смог даже коснуться клинком странного меча воина. Ничего не действовало. Ни одно из умений, приобретенных на тропе.

Сашка встал, опираясь о меч, казавшийся теперь ненужной железкой. Потер грудь. Воин с легкостью поражал его туда, куда хотел. Еще не ушла боль от предпоследней смертельной раны в горло, а теперь ныло и под сердцем.

— Кто ты?

Воин стоял неподвижно, опираясь рукой о каменный свод.

— Ты валли?

Воин ничего не ответил.

Сашка сел на камень и закрыл глаза. Он не знал, что будет делать, но понимал, что не пройдет мимо этого воина. А каждая гибель словно что-то убавляла в нем самом. Словно он сам постепенно становился иллюзией, чтобы однажды окончательно растаять и никогда больше не воплотиться даже в неумелом восемнадцатилетнем земном парне. Что там говорил наставник? Искра? Кровь Арбана? Но если что-то есть в нем, то как добраться до этого? Ведь ни собственная гибель, ни даже видение страданий матери не дали ему ничего, кроме каких-то иллюзорных умений?!

Сашка открыл глаза. Из-под моста тянуло холодом, но он не стал даже пытаться восполнить ускользающее тепло. Странное спокойствие охватило его. Показалось очевидным, что он может десятилетиями орошать тропу кровью, но никогда не научится фехтовать, как этот противник. Как Чаргос. Ему и не нужно учиться. Он много сильнее безупречного воина в крепостных воротах. Так же как и сильнее всех соперников. У наставника были причины раздражаться. Наставник не собирался учить потомка Арбана, он пытался разбудить уже существующие умения. Передались ли они по наследству или влились в Сашку вместе с силой на границе Дары — не имело значения. Ошибка состояла в одном — пытаться разжечь в нем искру через унижение и боль.